На сайте Entertaiment Weekly опубликован пролог из книги "The Fever Code", которая является приквелом к основной трилогии и выйдет 27 сентября. Данный отрывок посвящен Ньюту.

Prologue
Newt

It snowed the day they killed the boy’s parents.

An accident, they said much later, but he was there when it happened and knew it was no accident.

The snow came before they did, almost like a cold white omen, falling from the gray sky.

читать дальшеHe could remember how confusing it was. The sweltering heat had brutalized their city for months that stretched into years, an infinite line of days filled with sweat and pain and hunger. He and his family survived. Hopeful mornings devolved into afternoons of scavenging for food, of loud fights and terrifying noises. Then evenings of numbness from the long hot days. He would sit with his family and watch the light fade from the sky and the world slowly disappear before his eyes, wondering if it would reappear with the dawn.

Sometimes the crazies came, indifferent to day or night. But his family didn’t speak of them. Not his mother, not his father; certainly not him. It felt like admitting their existence aloud might summon them, like an incantation calling forth devils. Only Lizzy, two years younger but twice as brave as he, had the guts to talk about the crazies, as if she were the only one smart enough to see superstition for nonsense.

And she was just a little kid.

The boy knew he should be the one with courage, the one to comfort his little sister. Don’t you worry, Lizzy. The basement is locked up tight; the lights are off. The bad people won’t even know we’re here. But he always found himself speechless. He’d hug her hard, squeezing her like his own teddy bear for comfort. And every time, she’d pat him on the back. He loved her so much it made his heart hurt. He’d squeeze her tighter, silently swearing he’d never let the crazies hurt her, looking forward to feeling the flat of her palm thumping between his shoulder blades.

Often, they fell asleep that way, curled up in the corner of the basement, on top of the old mattress his dad had dragged down the stairs. Their mother always put a blanket over them, despite the heat—her own rebellious act against the Flares that had ruined everything.

That morning, they awoke to a sight of wonder.

“Kids!”

It was his mother’s voice. He’d been dreaming, something about a football match, the ball spinning across the green grass of the pitch, heading for an open goal in an empty stadium.

“Kids! Wake up! Come see!”

He opened his eyes, saw his mother looking out the small window, the only one in the basement room. She’d removed the board his dad had nailed there the night before, like he did every evening at sunset. A soft gray light shone down on his mother’s face, revealing eyes full of bright awe. And a smile like he hadn’t seen in a very long time lit her up even brighter.

“What’s going on?” he mumbled, climbing to his feet. Lizzy rubbed her eyes, yawned, then followed him to where Mum gazed into the daylight.

He could remember several things about that moment. His father still snored like a beast as the boy looked out, squinting as his eyes adjusted. The street was empty of crazies, and clouds covered the sky, a rarity these days. He froze when he saw the white flakes. They fell from the grayness, swirling and dancing, defying gravity and flitting up before floating back down again.

Snow.

Snow.

“What the bloody hell?” he mumbled under his breath, a phrase he’d learned from his father.

“How can it snow, mummy?” Lizzy asked, her eyes drained of sleep and filled with a joy that pinched his heart. He reached down and tugged on her braid, hoping she knew just how much she made his miserable life worth living.

“Oh, you know,” Mum replied, “all those things the people say. The whole weather system of the world is shot to bits, thanks to the Flares. Let’s just enjoy it, shall we? It’s quite extraordinary, don’t you think?”

Lizzy responded with a happy sigh.

He watched, wondering if he’d ever see such a thing again. The flakes drifted, eventually touching down and melting as soon as they met the pavement. Wet freckles dotted the windowpane.

They stood like that, watching the world outside, until shadows crossed the space at the top of the window. They were gone as soon as they appeared. The boy craned his neck to catch a glimpse of who or what had passed, but looked too late. A few seconds later, a heavy knock pounded on the front door above. His father was on his feet before the sound ended, suddenly wide-awake and alert.

“Did you see anyone?” Dad asked, his voice a bit croaky.

Mum’s face had lost the glee from moments earlier, replaced with the more familiar creases of concern and worry. “Just a shadow. Do we answer?”

“No,” Dad responded. “We most certainly do not. Pray they go away, whoever it is.”

“They might break in,” Mum whispered. “I know I would. They might think it’s abandoned, maybe a bit of canned food left behind.”

Dad looked at her for a long time, his mind working as the silence ticked by. Then, boom, boom, boom. The hard cracks on the door shook the entire house, as if their visitors had brought along a battering ram.

“Stay here,” Dad said carefully. “Stay with the children.”

Mum started to speak but stopped, looking down at her daughter and son, her priorities obvious. She pulled them into a hug, as if her arms could protect them, and the boy let the warmth of her body soothe him. He held her tight as Dad quietly made his way up the stairs, the floor above creaking as he moved toward the front door. Then silence.

The air grew heavy, pressing down. Lizzy reached over and took her brother’s hand. Finally, he found words of comfort and poured them out to her.

“Don’t worry,” he whispered, barely more than a breath. “It’s probably just some people hungry for food. Dad will share a bit, and then they’ll be on their way. You’ll see.” He squeezed her fingers with all the love he knew, not believing a single word he’d said.

Next came a rush of noises.

The door slammed open.

Loud, angry voices.

A crash, then a thump that rattled the floorboards.

Heavy, dreadful footsteps.

And then the strangers were pounding down the stairs. Two men, three, a woman—four people total. The arrivals were dressed sharply for the times, and they looked neither kind nor menacing. Merely solemn to the core.

“You’ve ignored every message we’ve sent,” one of the men stated as he examined the room. “I’m sorry, but we need the girl. Elizabeth. I’m very sorry, but we’ve got no choice.”

And just like that, the boy’s world ended. A world already filled with more sad things than a kid could count. The strangers approached, cutting through the tense air. They reached for Lizzy, grabbed her by the shirt, pushed at Mom—frantic, wild, screaming—who clutched at her little girl. The boy ran forward, beat at the back of a man’s shoulders. Useless. A mosquito attacking an elephant.

The look on Lizzy’s face during the sudden madness. Something cold and hard shattered within the boy’s chest, the pieces falling with jagged edges, tearing at him. It was unbearable. He let out an enormous scream of his own and threw himself harder at the intruders, swinging wildly.

“Enough!” the woman yelled. A hand whipped through the air, slapped the boy in the face, a snakebite sting. Someone punched his mother right in the head. She collapsed. And then a sound like the crack of thunder, close and everywhere at once. His ears chimed with a deafening buzz. He fell back against the wall and took in the horrors.

One of the men, shot in the leg.

His dad standing in the doorway, gun in his hand.

His mom screeching as she scrambled off the floor, reaching for the woman, who had pulled out her own weapon.

Dad firing off two more shots. A ping of metal and the crunch of a bullet hitting concrete. Misses, both.

Mom yanking at the lady’s shoulder.

Then the woman threw an elbow, fired, spun, fired three more times. In the chaos, the air thickened, all sound retreating, time a foreign concept. The boy watched, emptiness opening below him, as both of his parents fell. A long moment passed when no one moved, most of all Mum and Dad. They’d never move again.

All eyes went to the two orphaned children.

“Grab them both, dammit,” one of the men finally said. “They can use the other one as a control subject.”

The way the man pointed at him, so casually, like finally settling on a random can of soup in the pantry. He would never forget it. He scrambled for Lizzy, pulled her into his arms. And the strangers took them away.



АПД от Die Glocke: Пока мы копались (), в ВК уже сделали перевод, можно сходить по ссылке и ознакомиться, если с английским вы не дружите: vk.com/themazerunner?w=wall-17319984_59408 (для незарегистрированных пользователей должно быть доступно).

запись создана: 13.04.2016 в 20:57

@темы: канон: книги, контент: ссылки, персонажи: Ньют, контент: статьи и новости, книги: The Fever Code

Ожидаемое и официальное, насколько это возможно, уточнение по датам.
Согласно "The Directors Guild of Canada", съёмки в Канаде будут вестись с 9 мая по 26 июля (сократили на 3 дня по сравнению с предыдущим изменением графика).



Таким образом, если ничего не поменяется, то на Комик-Коне в Сан-Диего (21-24 июля), "Бегущий в Лабиринте", скорей всего, представлен не будет.

@темы: контент: статьи и новости, фильмы: The Death Cure

Название: Ты в безопасности, если ночь далеко
Автор: _Блейн_Моно_
Форма: арт
Фандом: «The Maze Runner»
Пейринг: Томас/Ньют
Категория: слэш
Рейтинг: G
Размер: 3453x2407
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечание: арт выполнен специально для команды WTF Thomas-Brodie Sangster 2016 на WTF Battle


Название: Выстрел
Автор: _Блейн_Моно_
Форма: арт
Фандом: «The Maze Runner»
Персонажи: Ньют и шиз
Категория: джен
Рейтинг: R
Размер: 3465х2413
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечание: арт выполнен специально для команды WTF Thomas-Brodie Sangster 2016 на WTF Battle


Название: Добро пожаловать в семью
Автор: _Блейн_Моно_
Форма: арт
Фандом: «The Maze Runner»
Персонажи/Пейринг: Томас/Ньют
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 3450х2416
Примечание: гангстер AU
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечание 2: арт выполнен специально для команды WTF Thomas-Brodie Sangster 2016 на WTF Battle

@темы: творчество: рисунки, персонажи: Ньют, персонажи: Томас, творчество: фанарт, рейтинг: R, рейтинг: G

@темы: творчество: фанфики, актеры: Томас Сангстер, актеры: Дилан О'Брайен, актеры: Кая Скоделарио, рейтинг: R

Потягаю сюда тексты с ЗФБ. Простите


Название: Заповедник гоблинов: Glade Edition
Автор: Die Glocke
Размер: мини, 3713 слов
Пейринг: Ньют/Томас
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Ньют — инкуб-полукровка, оказавшийся в Глэйде из-за своих высоких моральных принципов, а Томас... никто не знает, кто такой Томас, а, вернее, что он такое.
Примечание: фик не имеет ничего общего с романом Клиффорда Саймака за исключением названия и идеи резервации для мифических существ. Написано на WTF Battle для команды WTF Thomas-Brodie Sangster 2016.

читать дальшеВ дни прибытия новичков Глэйд всегда гудел как улей. И, хотя четкого расписания не было (иногда новенькие прибывали каждый день, а иногда глэйдеры месяцами не могли дождаться пополнения), всегда находился кто-нибудь, кто чувствовал: сегодня — тот самый день. Новость быстро расходилась по Глэйду, и с самого утра все были в состоянии радостного предвкушения. Даже Тереза нервно била хвостом по воде, даже Гэлли переминался с копыта на копыто, дежуря у Ящика.

Единственным, кто не разделял всеобщего энтузиазма, был Ньют. Когда живешь с постоянным ощущением голода, сложно чему-то искренне радоваться. Не то чтобы Ньют страдал и находился на грани истощения — как полукровка он вполне мог выжить и без энергетической подпитки. Но выживать ему чертовски надоело, хотелось хоть денечек пожить полной жизнью, забыв о том, как это — постоянно хотеть чего-то, что не можешь получить. Сложно быть сыном весталки и инкуба, в котором потребность в чужой сексуальной энергии сочетается с высокими моральными принципами.

Надежду на то, что в Глэйд однажды прибудет кто-нибудь, способный утолить его голод без ущерба для собственного здоровья, Ньют потерял уже давно, но к Ящику выходил исправно. Во-первых, это было его обязанностью как правой руки Алби, а, во-вторых, ему всегда была интересна история новичка — почему тот попал в этот заповедник гоблинов, как его мысленно называл Ньют, которому не нравилось ни официальное название «Глэйд», ни придуманный Чаком вариант «анти-Нарния».

Большинство обитателей Глэйда попали в него по одной из трех причин. Кто-то, как Тереза и Гэлли, лишился естественной среды обитания — загрязнение водоемов и вырубка лесов обернулись огромным потоком беженцев в Глэйд и другие резервации для не таких уж и мифических существ. Кто-то, как Минхо и Ньют, вполне мог бы жить среди людей незамеченным, но предпочел держаться подальше от искушений. А некоторые бедолаги просто были последними представителями своего вида, и им некуда было больше деваться.

Ньют стоял у Ящика, нахмурившись и сложив руки на груди, и размышлял, в какой из категорий окажется новенький. Это было не просто праздное любопытство: Ньюту нужно было знать, в каком тоне проводить экскурсию по Глэйду и на чем делать акцент — «теперь у тебя есть дом», «теперь у тебя есть мы» или «теперь ты никому случайно не навредишь».

Ящик в этот раз поднимался как-то необычно медленно, и столпившиеся вокруг глэйдеры начали нервничать. В толпе пронесся приглушенный ропот, зашелестели крылья, а Гэлли начал нервно бить копытом. Ньют нахмурился еще сильнее, но наводить порядок не стал, по опыту зная, что пытаться усмирить этот детский сад бесполезно.

Когда Ящик все-таки поднялся и Гэлли откинул крышку, глэйдеры подались вперед и удивленно замерли. Лежащий на дне новичок был похож на человека. Само по себе это было не слишком удивительно — половина глэйдеров вполне могла сойти за людей (а если проигнорировать нижнюю часть тела — то добрые три четверти). Но, когда несколько ребят втянули носами воздух и удивленно поморщились, Ньют понял, что в Ящике к ним прибыла загадка.

Загадку звали Томасом — пожалуй, самое человеческое имя, которое только можно придумать, значит, человеком он совершенно точно не был. В Глэйде мало кто пользовался своим настоящим именем: у некоторых оно было связано с неприятными воспоминаниями, но чаще всего настоящие имена были безнадежно архаичными или просто-напросто непроизносимыми.

Но вопрос «Кто такой Томас?» (точнее, что он такое) оставался не отвеченным, потому что никто не решался задавать его вслух. В Глэйде было не принято расспрашивать о том, к какому виду новичок принадлежит. Некоторых — русалок, сатиров, дриад — видно было сразу, но если кто-то выглядел как человек, все ждали, пока он расскажет сам. Что, конечно же, не мешало глэйдерам строить догадки и обмениваться сплетнями.

Пока еще безымянный новоприбывший валялся в отключке, трое обладателей сверхъестественного обоняния сообщили Ньюту, что запах у него очень приятный («Что-то среднее между фруктовой жвачкой и сахарной ватой», — уточнила Гарриет, смешно наморщив нос), но ни одно знакомое им существо так не пахнет. Бренда замогильным голосом сказала что-то про радужную ауру и снова впала в транс, а Алби заявил, что ему надо посоветоваться с дриадами, и ушел в лес. Ньют страдальчески вздохнул: отпусти кентавра к дриадам — и он три дня проведет в философских беседах, забыв, о чем пришел поговорить.

Когда новичок очнулся, ситуация не прояснилась, потому что кроме своего имени он наотрез отказался что-то о себе сообщать.

— По крайней мере, не сейчас, — слегка виновато добавил он, оставшись с Ньютом наедине. — Для начала хочу убедиться, что я тут в безопасности.

Конечно, Ньют мог бы подключить свои способности и вытянуть из Томаса эту информацию, но это было бы не только не слишком этично (гены матери-весталки брали свое), но и чересчур хлопотно: стоит чуток расслабиться — и потом за тобой пол-Глэйда неделю ходят с влюбленными глазами, а ты с этим ничего сделать не можешь. Поэтому он проглотил все свои вопросы и начал рассказывать Томасу о Глэйде и его обитателях.

— А это Тереза. — Ньют кивнул в сторону озера. Русалка приветливо (на самом деле хищно) улыбнулась, призывно взмахнула зелеными волосами и забила хвостом. Томас неуютно поежился. — До Глэйда подрабатывала моделью. Говорит, что логотип «Старбакса» именно с нее рисовали, и жутко этим гордится.

— Это ж сколько ей тогда лет, выходит?

— Так, а вот об этом ни слова, — предостерег Ньют. — По крайней мере, в присутствии Терезы. Если не хочешь, чтобы тебя утащили на дно и там защекотали.

— Понял, — кивнул Томас. — А ты у нас кто?

— А я у нас инкуб, — невозмутимо сообщил Ньют, решив пока не ставить Томаса в известность о том, что такие вопросы в Глэйде считаются не слишком приличными.

— Быть не может, — сказал Томас со смесью восторга и недоверия. — А почему тогда народ штабелями перед тобой не укладывается? Я вот, например, ничего не чувствую… хотя, наверное, должен?

— Потому что я, вообще-то, прекрасно контролирую свои способности и предпочитаю ими не пользоваться. Тут это мало кто выдержит, а те, кто выдержат, меня не привлекают.

— А привлекательность играет какую-то роль?

— Ну конечно. Ты вот, например, любишь вкусно покушать?

— Ага, — признался Томас.

— Вот и я тоже. «Ты лучше голодай, чем что попало ешь», — процитировал Ньют. Забавный, кстати, был старик этот Омар Хайям. — Вон того козлоногого видишь, например?

Томас кивнул.

— Это Гэлли. Он сатир. Сексуальная энергия у них фонтаном бьет, но трахать сатира — все равно, что есть лапшу быстрого приготовления. Мало того что невкусно, так еще и вредно. Да и вообще, козел он и есть козел. Считай это предупреждением, кстати.

— Кажется, я понял, — сказал Томас. — А этот парень рядом с ним кто?

— А это Минхо, он вампир. От него мне тоже толку мало. Нежить.

— Что, не стоит? — сочувственно уточнил Томас.

— Да нет, не в этом дело. Стоять-то у него стоит. — Не то чтобы Ньют в этом убедился на личном опыте, но благодаря отцу он много знал о сексуальных особенностях самых разных существ. Пожалуй, даже чересчур много. Кое-что ему хотелось забыть, как страшный сон. — Но энергии от вампиров никакой, тлен один.

— А… — Томас открыл было рот, чтобы спросить что-то еще, но, видимо, решил отложить остальные вопросы о гастрономических пристрастиях инкубов на потом, за что Ньют был ему чрезвычайно благодарен.

— Пойдем, я тебя с Чаком познакомлю, — предложил он. Зубной фей в этом паноптикуме был одним из самых обаятельных существ, и Ньют надеялся, что ему удастся втереться в доверие к Томасу и вытянуть из него хоть какую-то информацию.

Обаянию Чака Томас не поддался. Он поддерживал разговор, осторожно спрашивал об обитателях и порядках Глэйда (похоже, уяснив все-таки, какие вопросы здесь задавать не принято), однако сам от расспросов уходил вежливо, но старательно.

— Может, он оборотень? — предположил Чак, вернувшись к Ньюту с пустыми руками.

— Не мели ерунды, ты же знаешь, что оборотней не существует, — отмахнулся тот. — А даже если бы и существовали, не думаю, что пахли бы фруктовой жвачкой. Скорее уж псиной.

Ньют буквально кожей чувствовал повисшее в Глэйде напряжение — для этого даже сверхъестественными способностями обладать не надо было. Томас, он был уверен, чувствовал то же самое, но вел какую-то свою игру. Впрочем, опасности в новичке не увидел никто, даже Бренда, которая обожала мрачные предсказания и как минимум дважды в неделю предрекала конец света, поэтому Ньют особо не волновался.

К вечеру в Глэйде зажглись костры и запахло благовониями — кто-то отмечал очередной праздник, а остальные по традиции присоединились. Глэйдеры жили по десятку разных календарей, и каждую неделю кто-нибудь что-нибудь да праздновал — все отчаянно цеплялись за свои традиции и обычаи. От Сатурналиев до Ивана-Купалы, от Йоля до Вальпургиевой ночи — в Глэйде отмечали все, причем с завидным размахом.

Ньют давно уже перестал вести счет праздникам и старался держаться подальше от эпицентра торжеств: слишком велико было искушение ослабить контроль и хлебнуть глоток энергии. Желающие поделиться точно нашлись бы, но рисковать отношениями с другими глэйдерами и тем более их здоровьем (а, возможно, даже и жизнью) Ньют себе позволить не мог. Поэтому он сел подальше от костров и бесстрастно наблюдал за тем, как дриады плетут пышные венки, за которыми уже выстроилась очередь из желающих принарядиться.

— Чего скучаешь? — Томас бесцеремонно плюхнулся рядом — ближе, чем позволяли себе другие глэйдеры. То ли не понимал, чем это чревато, то ли, наоборот, прекрасно понимал. Ньют буквально на пару секунд отпустил свою нечеловеческую половину и, незаметно втянув носом воздух, ощутил тот самый запах фруктовой жвачки и сахарной ваты. Хотя явно не так уж незаметно — Томас ухмыльнулся, но не прокомментировал.

— С чего ты взял, что я скучаю? Я… отдыхаю, — не слишком убедительно соврал Ньют.

— Ну конечно, — фыркнул Томас. — Знаешь, я тут поспрашивал народ… тебя здесь все любят, даже Гэлли — кстати, он и правда козел. А ты держишься особняком.

— Конечно, меня здесь все любят, я же наполовину инкуб, — кисло ответил Ньют.

— Который благородно не пользуется своими способностями. Поверь, ты сильно недооцениваешь свою личную притягательность, которая к твоему происхождению и способностям никакого отношения не имеет, — неожиданно серьезно сказал Томас. — Кстати, а наполовину — это как?

— Мама была весталкой, — пояснил Ньют. — Долго объяснять.

Рассказывать о том, как отец поставил на уши весь Олимп, чтобы маму не замуровали заживо, ему сейчас не хотелось; история была весьма увлекательной, но не для первого дня знакомства. Полностью ее слышал только Алби, потому что он знал все обо всех, и Минхо, которому Ньют доверял безоговорочно.

Томас с глубокомысленным видом кивнул и, ухмыльнувшись, заявил:

— А ты неплохо сохранился.

— А вот это точно издержки происхождения, — рассмеялся Ньют. — Кстати, ни в коем случае не говори ничего подобного Терезе, а если она начнет рассказывать о том, как работала моделью у Врубеля — делай вид, что понятия не имеешь, когда он жил.

— Я понятия не имею, кто такой Врубель, так что с этим проблем не будет, — заверил его Томас, поднялся с травы и протянул руку: — Пойдем. Дриады тебя заждались, говорят, ты в последнее время редко бываешь в лесу.

— Врут, нагло врут, я к Соне буквально вчера заходил.

Но протянутую руку Ньют все-таки взял.

К счастью, присутствие Томаса на празднике затмило присутствие Ньюта, и тому через четверть часа удалось улизнуть, оставив новичка в окружении дриад (Тереза из своего озерца бросала на них испепеляющие взгляды в компании Гэлли). Энергия на празднике била через край, сдерживаться становилось все тяжелее, поэтому Ньюту только и оставалось, что завернуться в свой спальный мешок на дальнем краю леса и попытаться заснуть.

В первые недели существования Глэйда Алби пытался соорудить какое-то подобие навеса для «централизованного ночлега», как он выразился, но идея провалилась: мало кто из глэйдеров нуждался в «человеческом» месте для сна (Минхо, скажем, с презрением отверг предложенный ему гроб и ночь проводил, перекинувшись в летучую мышь и повиснув на ветке вниз головой). А Ньют специально уходил со своим спальным мешком в самый уединенный уголок, потому что во сне плохо себя контролировал и не хотел случайно кому-то навредить.

Признаться честно, в последнее время Ньют в своем уединенном уголке все чаще чувствовал себя одиноким, особенно когда вспоминал, что его спальный мешок был рассчитан на то, чтобы к нему можно было пристегнуть еще один. Парный спальник даже валялся где-то на импровизированном складе, на оборудовании которого настоял Ньют как главный любитель порядка.

...ах, нет, погодите, не валялся, а волочился за Томасом, который каким-то образом прознал об уединенном уголке Ньюта и теперь направлялся в его сторону решительным шагом.

— Я спросил у Алби, где мне можно устроиться на ночлег, он сказал — где угодно, — пояснил Томас, деловито расстилая спальник на траве. — И я решил, что рядом с тобой будет в самый раз.

— Ты ненормальный? — поинтересовался Ньют, приподнимаясь на локте. — Я инкуб. Я себя во сне плохо контролирую. Давно не впадал в магическую кому?

— Насчет этого не беспокойся, у меня энергии на троих таких, как ты, хватит. — Томас беззаботно махнул рукой. — Слушай, по-моему, у нас парные спальники. Может, пристегнем их друг к другу? Теплее будет спать.

Ньют со вздохом выпутался из собственного спального мешка — Томас явно не настроен был уступать. То ли он был психом, то ли самоубийцей, то ли психованным самоубийцей, то ли не учтенным в бестиариях магическим вечным двигателем. Ну прямо демон Максвелла во плоти.

— Кстати, хотел у тебя спросить. Ты точно инкуб? Или все-таки суккуб? — спросил Томас, пытаясь совладать с заевшей застежкой-молнией. — Потому что пола ты мужского — значит, инкуб. Но кормиться, судя по всему, предпочитаешь тоже с мужчин. А это скорее суккубам свойственно.

— На самом деле разницы нет, — просветил его Ньют. Легонько хлопнув Томаса по руке, чтобы тот отпустил бегунок, он одним ловким движением застегнул молнию. — Это все устаревшие гетеронормативные термины. А вообще мы пансексуальны. И даже пол менять можем — в теории. На практике на это уходит прорва энергии, которую не так-то просто восполнить.

— Ух ты, — восхитился Томас, залезая в мешок. Ньют, для приличия поколебавшись пару секунд, к нему присоединился. В спальнике, даже двойном, оказалось тесно, поэтому Ньют сразу же повернулся на бок, чтобы не смотреть в глаза оказавшемуся слишком близко Томасу. — Покажешь мне как-нибудь.

— Ты меня чем слушал? — пробормотал Ньют. От Томаса исходило приятное тепло, а ставший уже привычным запах сахарной ваты странным образом успокаивал. Ньют почувствовал, как веки отяжелели, и глаза начали слипаться сами собой, хотя обычно он мог часами ворочаться, пытаясь заснуть. — Энергия…

— Тссс… — Томас закинул руку на талию Ньюта, прижал его поближе к себе и уткнулся носом в загривок. — С этим разберемся. А сейчас — спи.

Ньют хотел было запротестовать, но ему было так уютно, что он решил — протесты могут подождать и до завтра. Если, конечно, Томас после проведенной рядом с ним ночи не впадет в магическую кому — что будет крайне неприятно, потому что новичок Ньюту начал нравится.

— Спокойной ночи, — прошептал Ньют, искренне надеясь, что ночь и правда будет спокойной, и провалился в сон.

Проснулся он поздно — где-то у верхушек деревьев уже шелестели ветвями дриады, всегда спавшие дольше всех, — прекрасно отдохнувшим и впервые за долгое время — совершенно без чувства голода. Ньют сладко потянулся, наслаждаясь давно забытым ощущением, но потом до него дошло, что оно означало, и он в панике повернулся к Томасу, ожидая увидеть рядом окоченевшее тело.

Тот лежал на спине, прикрыв глаза рукой, грудь размеренно вздымалась от спокойного дыхания. Томас явно спал, и Ньют, с облегчением выдохнув, потянулся к замку молнии — пора было начинать новый день. Но Томас, причмокнув в полусне, повернулся на бок и обнял Ньюта.

— Не уходи.

— Завтрак пропустим, — сказал Ньют. Идея поваляться чуть подольше с теплым Томасом под боком казалась заманчивой, но накопленная энергия требовала выхода. Да и по Глэйду наверняка слухи пойдут, если еще не.

— А что на завтрак? — сонно поинтересовался Томас.

— Фрайпан жарит бекон.

— Я мяса не ем, — сказал Томас, и Ньют мысленно вычеркнул несколько пунктов из длинного списка сверхъестественных существ. — Яблоки у вас есть? Или морковка?

— Найдутся, у нас тут пол-Глэйда вегетарианцы.

— Тогда надо вставать, — решительно заявил Томас неожиданно бодрым и веселым голосом, как будто яблоки и морковка были самой большой радостью в его жизни, и Ньют неожиданно ощутил совершенно иррациональный укол ревности. Ревность к яблокам, ну надо же, бред какой.

После завтрака они разделились: Томас сказал, что еще не со всеми успел пообщаться, и отправился знакомиться с троллями (настороженно относящиеся к новичкам и не любящие массовые праздники, они весь вчерашний день провели в своих норах, но к утру любопытство все-таки взяло верх), а Ньют побрел в лес: он давно уже обещал дриадам помочь избавиться от сорняков, но все сил не хватало. Теперь же благодаря новой личной батарейке он чувствовал себя вполне готовым к дню садовых работ.

— Ты сегодня такой… энергичный, — заметила Соня, наблюдая за тем, как Ньют сосредоточенно выдергивает сорняки. — Неужели все-таки настолько отчаялся, что договорился с Гэлли?

— Не дай боги. Это все Томас. Не знаю, что он такое, но он умудряется делиться энергией даже во время простых объятий. И вроде бы не особо от этого страдает, только ест потом за троих. Кстати, у нас такими темпами скоро запасы яблок кончатся, можешь с этим что-нибудь сделать?

— Яблоки, говоришь? — задумчиво протянула Соня. — Будут ему яблоки. Красные или зеленые?

— Все равно.

— Тогда зеленые, — решила Соня. Ей всегда казалось, что зеленый лучше сочетается с цветом ее волос, чем красный.

За целый день Томас с Ньютом не пересеклись ни разу (правда, обрывки разговоров о Томасе до Ньюта доходили — весь Глэйд обсуждал, как он поставил на место Гэлли, что до него удавалось только Алби и Ньюту), но вечером Томас пришел в их уединенный уголок, забрался в спальник, по-хозяйски обнял Ньюта и отрубился. Уже в полусне Ньюту показалось, что он услышал в кронах смешок Сони, но, наверное, это была просто игра воображения. А обнаруженное поутру около спальника яблоко никакого отношения к дриаде не имело, конечно же.

Шли дни, и постепенно у Ньюта с Томасом установилась своего рода рутина. Иногда они проводили день вместе (Ньют делился историями из своей длинной и богатой событиями жизни до попадания в Глэйд, Томас слушал, отчаянно стараясь не краснеть, но о себе рассказывать не спешил), иногда — порознь, но ночевали всегда вместе, и даже этих ночных объятий Ньюту хватало, чтобы избавиться от вечного чувства голода.

В этом-то и была загвоздка. Когда ты все время голоден, то готов согласиться на любую еду — лишь бы наесться досыта. А когда ты наедаешься досыта, начинает хотеться более разнообразного меню. Иными словами, Ньюту начало хотеться большего, но проявить инициативу он не решался, не зная, выдержит ли это Томас. И даже если выдержит — то захочет ли? Вдруг дальше объятий его благотворительность не распространяется?

Все сомнения Ньюта разрешил сам Томас, который в один из вечеров просто развернул его к себе и поцеловал. И Ньюта вдруг захлестнуло такой волной энергии, что он даже на несколько секунд растерялся и забыл, что на поцелуй полагается отвечать — он, инкуб со стажем, привыкший быть охотником, а не преследуемым. Но, честно говоря, в тот момент он так упивался энергией, которой с ним щедро делился Томас, что на смену ролей ему было плевать.

У каждого из партнеров Ньюта был свой вкус. У кого-то — сладкий, у кого-то — терпкий, вяжущий, после некоторых отчаянно хотелось прополоскать рот. Томас на вкус оказался (вполне ожидаемо), как сладкая вата, и сочные зеленые яблоки, и лавандовый сахар, и ванильное мороженое с миндальными хлопьями… Один вкус перетекал в другой, и, казалось, конца им не будет, поэтому Ньют никак не мог остановиться, гадая, каким же окажется следующий.

Первым отстранился Томас, которому банально начало не хватать воздуха. Ньют облизал губы, надеясь, что на них еще задержался вкус кокосовой стружки, и встретился взглядом с Томасом.

— Скажи мне, что это не…

— Не жест доброй воли. — Томас помотал головой. — Я не член благотворительной организации «Накорми инкуба». Мне это надо не меньше, чем тебе, поверь.

— Почему? — спросил Ньют. — Что ты такое? Я собирался дождаться, пока ты расскажешь сам, но если мы будем продолжать, мне надо знать сейчас.

— Хорошо, я все равно не собирался больше от тебя скрывать. Просто не был уверен, как ты к этому отнесешься, — признался Томас.

— Томми, мой лучший друг — вампир, а заправляет тут всем кентавр. Поверь, меня сложно чем-то удивить.

— Ты даже не представляешь… — пробормотал Томас. — Может, я тебе лучше покажу? Встретимся через пять минут в яблоневом саду, хорошо? Мне нужно… подготовиться.

И, не дожидаясь ответа, он скрылся в гуще деревьев.

Следующие пять минут Ньют провел, мысленно перечисляя всех известных ему существ и гадая, кем из них окажется Томас. Не подходило ни одно, но это еще ничего не значило: в Ньюте, например, тоже сложно было с первого взгляда опознать инкуба. Он строил догадки всю недолгую дорогу до яблоневого сада и был уверен, что не удивится ничему, но увиденное все равно стало для него сюрпризом.

Посреди сада мирно щипал траву единорог. Ньют видел единорогов единственный раз в жизни, совсем еще мальчишкой, в Арденнском лесу. Благодаря им он и узнал, что пошел больше в отца, чем в мать: ластившиеся к другим детям единороги обходили его по широкой дуге, пренебрежительно фыркая и злобно косясь, как будто знали, что девственником ему оставаться недолго.

Поэтому в том, что тянущийся к нему Томас оказался единорогом, не было никакой логики, но огромные коричневые глаза и разбросанные по пегому крупу пятна, напоминавшие родинки, говорили о том, что это все-таки он. Услышав шорох листьев и почувствовав на своем плече чужую руку, Ньют задрал голову. Сидящая на ветке Соня с улыбкой протянула ему зеленое яблоко и снова слилась с деревом.

— Это явно какая-то ошибка, — не удержавшись, произнес Ньют. Ответом ему послужил шелестящий смех Сони и негодующее фырканье… все-таки Томаса? Вздохнув, Ньют протянул руку с яблоком, и единорог не спеша к нему подошел и с явным удовольствием захрустел предложенным угощением. Расправившись с яблоком, он положил голову Ньюту на плечо и прикрыл глаза.

— Это и правда ты? — с восхищением произнес Ньют и несмело почесал единорога за ушами. Тот в нерешительности переступил с копыта на копыто — и спустя секунду Ньюта обнимал Томас, уткнувшись носом ему в плечо.

— Я, — подтвердил он. — Теперь понимаешь, почему я ничего тебе не говорил?

— Теперь я ничего не понимаю, — ошалело сказал Ньют, стараясь не думать о том, что одежды на Томасе после превращения в человека не оказалось. — И, если отбросить твою способность превращаться в человека, в первую очередь я не понимаю, как ты ко мне вообще подошел. Ты же гребаный символ целомудрия, а я — распутный демон. Я встречал единорогов, Томас, и у них был такой вид, будто они мечтают проткнуть меня своим рогом и оставить посреди Арденнского леса истекать кровью — а ведь тогда я еще был девственником, и даже родители не были уверены, проявятся ли у меня способности инкуба. И что ты делаешь в Глэйде? Я думал, единороги, у которых нет девственника-компаньона, предпочитают держаться табунами… или как там у вас это называется.

— Меня выгнали, — пробормотал Томас в плечо Ньюту. — Я фрик и изгой, которому не нравятся девственники. Да еще и пегий в придачу.

— Охренеть, — только и смог на это ответить Ньют. — А я тебе зачем?

— Ну, я же все равно единорог.

— Хоть и извращенец, — не удержался Ньют от шпильки.

— От извращенца слышу, инкуб-приверженец воздержания, — парировал Томас. — Не перебивай. Я единорог и не могу быть один. Мне нужен компаньон. А, так как девственники отпадают…

— Ты предпочел инкуба, — хмыкнул Ньют.

— Эй, я не виноват, что таким уродился. И ты мне понравился.

— Потому что я инкуб, — уточнил Ньют.

— Потому что ты — это ты, балда.

У Ньюта был еще миллион вопросов, которые он хотел задать Томасу, но после этого признания он просто не мог не поцеловать своего единорога, а потом, когда они опускались на мягкую траву, в голове Ньюта вообще не осталось места для вопросов. На этот раз у Томаса был вкус вишневого пирога, и что-то подсказывало Ньюту, что скоро он узнает все его вкусы.


А еще чудесная Hawaiian Fox сделала к тексту иллюстрации (только учтите, по ссылкам спойлеры, лучше кликать после того, как прочтете текст): раз и два.

@темы: творчество: фанфики, персонажи: Ньют, персонажи: Томас, рейтинг: PG-13

По традиции все фото, касающиеся съемок, будут складываться в комментариях к одному посту (этому), пост будет подниматься где-то раз в неделю с обновленным списком фото.
Поехали!


В комментариях:
- Томас в аэропорту Ванкувера и на прогулке по городу (много фото); Дилан в аэропорту с поклонницей перед вылетом в Канаду (3 фото)
- Барри Пеппер (Винс) хвастается вкусняшками, врученными в честь первого дня препродакшена
- Дилан в Ванкувере с поклонницей
- Джанкарло в Ванкувере с поклонницей
- Т.С. Наулин в твиттере поздравляет всех с первым съемочным днем
- Барри в твиттере делится впечатлениями от первого съемочного дня
- Фото местности от съемочной группы)
- Томас и Декстер с поклонницами
- Томас в Ванкувере перед отъездом домой
- Барри обещает в твиттере, что попробует уговорить каст станцевать после окончания съемок

запись создана: 08.03.2016 в 14:02

@темы: актеры: Томас Сангстер, актеры: Дилан О'Брайен, актеры: Декстер Дарден, актеры: Джанкарло Эспозито, фильмы: The Death Cure, контент: изображения, актеры: Барри Пеппер

@темы: творчество: фанфики, рейтинг: PG-13

Немного новостей перед завтрашним днём))

Первый месяц работа будет вестись в Кэш Крик (Cache Creek, BC). Местные мэр и кинокомиссия очень рады повышенному интересу к городку со стороны Голливуда (хотя им, в общем-то, не впервой принимать подобных гостей) и надеются, что погода во время съемок не подкачает (например, в апреле прошлого года на Кэш Крик обрушились проливные дожди, вследствие которых там случилось наводнение).

Также вновь изменились даты – съемки в Ванкувере сократили на 11 дней (по последним данным они завершатся 3 июня). С чем это связано – пока что неизвестно.

@темы: контент: статьи и новости, фильмы: The Death Cure

Реклама согласована с администрацией сообщества)

Последний подъем поста, честно-честно! Много тумблер-коллажей с красивым Томасом, РПФ с Каей (миди) и ньюмас (мини).

запись создана: 24.01.2016 в 01:59

@темы: реклама и объявления, актеры: Томас Сангстер

@темы: творчество: фанфики, персонажи: Ньют, персонажи: Томас, персонажи: Гэлли, персонажи: Минхо, персонажи: Чак, рейтинг: G

Благодаря юзеру merlinsgrievers у нас есть сканы эксклюзивных комиксов, которые прилагались к blu-ray изданию «Испытаний огнем». Все кликабельно.



читать дальше













читать дальше

@темы: персонажи: Тереза, фильмы: The Scorch Trials, канон: комиксы и графические новеллы, контент: изображения, персонажи: Ава Пейдж

Новые стиллы и фото со съемок «Испытаний огнем» (немного) и «Бегущего в Лабиринте». Все кликабельно.



+6 фото



+1 фото

@темы: канон: фильмы, персонажи: Ньют, персонажи: Томас, персонажи: Минхо, персонажи: Чак, актеры: Томас Сангстер, актеры: Дилан О'Брайен, актеры: Ки Хонг Ли, актеры: Блейк Купер, актеры: Александр Флорес, актеры: Декстер Дарден, персонажи: Уинстон, фильмы: The Scorch Trials, фильмы: The Maze Runner, актеры: Эйдан Гиллен, отцы-основатели: Джеймс Дэшнер и Уэс Болл, контент: изображения, персонажи: Дженсон (Крысун), персонажи: Фрайпан (Котелок)

Дабы не поднимать старый пост, оформлю внезапно всплывшие фотографии отдельным постом (спасибо фейсбуку AOL BUILD). Всё кликабельно)

@темы: актеры: Томас Сангстер, актеры: Дилан О'Брайен, актеры: Кая Скоделарио, актеры: Ки Хонг Ли, актеры: Александр Флорес, актеры: Роза Салазар, фильмы: The Scorch Trials, контент: изображения

До начала съемок "Лекарства от смерти" чуть меньше месяца, и, соответственно, основная часть информации о заключительном фильме трилогии начнет поступать уже после 14 марта. Однако пара новостей есть уже сейчас.

1) До выхода "Лекарства от смерти" ровно год, о чем нам любезно напомнил Джеймс Дэшнер))


2) В Нью-Йорке с 13 по 16 февраля проходила Международная выставка "Toy Fair". На ней посетители могли получить буклет от "20th Century Fox". В сети появилась фотография одной из страниц, благодаря которой фанаты фильмов о Росомахе целый день радуются рейтингу R, пусть и предварительному.
Нас же интересует соседний столбец на фото) Качество, конечно, не ахти пока что, но у нас теперь есть первый концепт-арт (или промо, кому как больше нравится).

@темы: контент: статьи и новости, фильмы: The Death Cure, отцы-основатели: Джеймс Дэшнер и Уэс Болл, контент: изображения

Официальный аккаунт фильма в твиттере поздравляет с Днем святого Валентина

@темы: персонажи: Томас, актеры: Дилан О'Брайен, фильмы: The Scorch Trials, контент: изображения

@темы: творчество: рисунки, персонажи: Ньют, контент: изображения, творчество: фанарт, рейтинг: G

@темы: творчество: рисунки, персонажи: Ньют, персонажи: Томас, контент: изображения, творчество: фанарт, рейтинг: G

Не могу пройти мимо такого события, как свадьба Каи Скоделарио
На самом деле свадьба с Беном состоялась еще несколько недель назад, и молодожены даже уже съездили в свадебное путешествие, но фото Кая в своем Инстаграме выложила только сейчас.
Теперь она Кая Скоделарио-Дэвис (не удивляйтесь; хотя Бен в титрах значится как Бенджамин Уокер, его настоящая фамилия Дэвис; Уокер - девичья фамилия матери, которую он использует как псевдоним, потому что какой-то Бенджамин Дэвис зарегистрировался в Гильдии актеров до него).

АПД. Так, я удосужилась нормально прочесть подписи к фото. Первая фотография - с регистрации брака в Нью-Йорке в марте 2015 года (вот тихушники), вторая - со свадьбы в Лондоне в декабре 2015 года.

Кликабельно:

@темы: актеры: Кая Скоделарио, контент: статьи и новости, контент: изображения

На повестке дня сегодня:

1. Новый стилл из «Испытаний огнем»:
кликабельно


2. Видео о том, как создавались бэби-гриверы (те самые, которых можно было видеть в колбах в штабе ПОРОКа), от studioADI - студии, специализирующейся на создании специальных персонажей. Эта же студия создавала персонажей для «Перси Джексона», «Секретных материалов» и «Чужой против Хищника».

@темы: контент: видео, канон: фильмы, персонажи: Ньют, персонажи: Минхо, персонажи: Гарриет, фильмы: The Scorch Trials, контент: изображения, персонажи: Фрайпан (Котелок)

Новый стилл (кликабельный) и два видео со съемок «Испытаний огнем» (о том, как бедные дети мерзли в пустыне, и о создании шизов/хрясков):





+1 видео

@темы: контент: видео, персонажи: Томас, актеры: Томас Сангстер, актеры: Дилан О'Брайен, актеры: Ки Хонг Ли, актеры: Александр Флорес, актеры: Декстер Дарден, фильмы: The Scorch Trials, отцы-основатели: Джеймс Дэшнер и Уэс Болл, контент: изображения