Интервью Дилана для
Teen.com, повторяется пара моментов интервью для Hypable (о начале фильма и о травмах на площадке), но в остальном - все новое
О начале «Испытаний огнем»— Первый фильм был посвящен в основном тому, как Томас становится лидером и движущей силой, и в итоге — единственным шансом глэйдеров выбраться из Лабиринта. Теперь все по-другому. Он только что потерял Чака, и чувство вины лежит на нем тяжким грузом. Фильмы образуют одно целое, второй начинается с того, чем закончился первый, то есть сразу после смерти Чака. На плечах Томаса лежит большой груз, он чувствует ответственность за эту группу ребят. Он знает, что стал причиной их невзгод, потому что поставил все на карту, и теперь он думает: «Надеюсь, все не станет еще хуже». Приходится балансировать между чувством вины и потребностью найти в себе силы, чтобы двигаться вперед и не сдаваться.
читать дальшеО том, как он узнал о сиквеле
— Если честно, я был… в шоке. Вообще, я был в этом уверен. Думаю, просто необходимо подходить к этому с уверенностью. Я был уверен в том, что мы будем снимать второй фильм. Я был доволен тем, что мы сделали в первом фильме, так что даже если бы мы не сняли второй (что было бы ужасно разочаровывающе), я бы по крайней мере мог гордиться первыми фильмом, и это все, что имеет значение. Но когда я услышал, что мы снимаем фильм, я подумал: «Круто, мы делаем это», а потом я узнал, что снимает Уэс, и я подумал: «Да!». Забавно, но по-настоящему я это осознал — и, думаю, другие актеры со мной согласятся — в первый день, когда мы приехали. Потому что у нас сразу же начались всякие встречи с прессой, потом у меня была неделя, когда я поехал домой, а потом я вернулся в Альбукерке. Я вернулся сюда, на следующий день приехал весь каст — ну, или большинство — и… Был момент, когда все уже приехали, и все мы были буквально в эйфории: «Круто, мы все вернулись, снова это делаем». Вот тогда мы действительно осознали.
О плане выживания в случае зомби-апокалипсиса
— Ммм, добыть бейсбольную биту и надеться, что эти зомби как из «Зомби по имени Шон», которые ходят толпами, и это не имеет значения, потому что они все равно не могут тебя поймать, и ты можешь просто убивать их пачками. Не знаю. Что действительно пугает в Хрясках — они злобные. И быстрые. И мы не знаем, что они идут по наши души, окей? Так что когда мы их впервые встречаем, это страшно. Нет ничего, что бы я ненавидел больше — если это только не «Зомби по имени Шон» — нет ничего, что бы я ненавидел больше, чем медленные зомби. И мы стараемся не называть их зомби, но это неизбежно — потому что, по сути, они ими являются. Но наши будут самыми крутыми, это все, что имеет значение. Да, они быстрые, они злобные, и они могут двигаться. Зомби — это очень страшная штука, если они могут бежать на тебя как… в «Войне миров Z»? Мне было стремно, потому что они были БЫСТРЫМИ. *смеется* Да, не знаю. Приходится просто держаться вместе. *смеется* Вот вам и основной посыл фильма.
О том, выжил ли бы он в мире «Испытаний огнем»
Не знаю. Мне хотелось бы сказать «да», но мне всегда кажется, что если я так скажу, я преуменьшу заслуги персонажей. Просто потому что я думаю, что храбрость и поступки этих ребят нельзя принимать как должное. Это одна из моих любимых частей истории: обычные ребята выживают в этой кошмарной ситуации, в которую а) никто никогда раньше не попадал и б) даже подумать не мог, что в нее попадет. Так что часть веселья [прим. пер. Это грубый дословный перевод, сорри, у меня уже ощущение, что у американцев слово fun может значить что угодно, или это только у Дилана?] — как они смело смотрят в лицо испытаниям и пытаются выжить. Они бойцы. Вот еще одна из причин, почему я люблю своего персонажа, — я думаю, он боец. Так что на подобные вопросы я всегда отвечаю так: я бы хотел быть таким, как мой персонаж, я очень хотел бы быть таким же храбрым, и я думаю, что я мог бы выжить в таких условиях, но, с другой стороны, я не хочу преуменьшать его заслуги, не хочу, чтобы казалось, что это так легко.
О своих самых больших страхах
— Я боюсь жизни самой по себе. *смеется* Не знаю. Мне кажется, есть разные виды страхов. Есть те, с которыми ты надеешься никогда не столкнуться с лицом к лицу. У меня есть небольшая фобия высоты. Если есть перила, то все окей, но если перил нет, мне некомфортно находиться на краю здания. Или страх утонуть. Но в реальной жизни меня в основном пугает взросление — будущее, моя жизнь, неприкосновенность частной жизни, создание собственной семьи, все такое. Но это не совсем страх, это скорее тревога. *смеется* Свойственная людям тревога.
О травмах на съемочной площадке
— У меня была проблема с плечом, погодите… *размахивает рукой, плечо хрустит* Слышали? Это моя травма плеча со съемок «Бегущего». Еще после первого фильма у меня была проблема с коленом, которая вроде бы уже прошла. А в этом фильме… съемки идут всего пару недель, так что посмотрим. *смеется* Но мы тут делаем много трюков, так что всегда есть вероятность, что что-то случится… В первом фильме мне так много пришлось падать, конечно, в итоге это отразилось на моем здоровье. Теперь у меня эта проблема с плечом. Чувствую себя старенькой бабушкой. *смеется*
О любимом трюке
— Мне приходится делать что-то типа подката, знаете, как в бейсболе, это очень клево, потому что я обожаю бейсбол. Мне это отлично подходит. Я правда думаю, что они это вписали в сценарий просто потому, что я обожаю в бейсбол — «О, Дилану это понравится». *смеется* Там есть момент, когда закрывается дверь. Забавно, это очень похоже на момент с закрытием стен Лабиринта. И я бросаюсь вперед и проскальзываю под дверью, мне очень нравится этот трюк.
О том, что он взял на съемочную площадку
— Я ехал в Альбукерке на машине, так что я взял свою машину. Я всегда беру свою подушку. И кучу курток, потому что в Альбукерке холодно. Да, я решил поехать на машине, потому что слышал, что по дороге очень красивый пейзаж, это и правда было потрясающе. И мне нравится, когда со мной моя машина — привычная вещь.