— Перепрошую. Я знаю, що питаю про особисте, але... Ви клінічно неврівноважений? — Можливо, але малоймовірно. А чого питаєш? — Ну. Тут або ви, або я.
Название: День журналистики
Автор: mila007
Бета: Die Glocke
Размер: мини, 1423 слова
Персонажи: ньюмас и прочие глэйдеры
Категория: джен, преслэш
Жанр: юмор, АУ
Рейтинг: G
Краткое содержание: По заявке №13: АУ. Глэйд - молодёжный журнал со всеми вытекающими. Скандалы, интриги, расследования, служебные романы etc.
Читать на АО3 или тут
Из лифта Ньют выскочил, не дожидаясь, пока двери откроются до конца, за что и поплатился, столкнувшись с Терезой и выбив из ее рук пачку бумаг, которые, красиво планируя, разлетелись по всему коридору.
– Ой. Прости, пожалуйста. – Ньют бросился помогать коллеге собирать распечатки. – И доброе утро!
– Доброе, – фыркнула Тереза, опускаясь на колени рядом с Ньютом. – Было бы оно добрым, когда до планерки пять минут, а визуальщики до сих пор не сделали мой макет для нового выпуска.
– Думаешь, опять тебе влетит?
– Ты же знаешь, как меня любит Большая П.
Планерки у главного редактора Авы Пейдж, более известной среди подчиненных под именем Большая П (в зависимости от ее поведения, “П” расшифровывалась либо как “страница”*, либо как “свинья”**), были самым занимательным событием для коллектива молодежного журнала “Глэйд”. Погрязшие в еженедельной рутине поиска информации, написательства и допиливания дедлайновых макетов печати, сотрудники всегда шли на планерку с воодушевлением. А некоторые даже принимали ставки, кому на этой неделе выпадет несчастливый билетик стать козлом отпущения. Ибо по-другому редактор Пейдж руководить не умела.
Старожилы “Глэйда” знали, что, несмотря на свою деспотичность и некоторую предвзятость, Большая П была человеком более чем профессиональным и дело свое знала. Именно благодаря ее стараниям никому не известная газетенка преобразовалась в популярный и процветающий журнал, который читали 70% девочек-подростков и (тайно от всех) 30% мальчиков того же возраста. А столь любовно шпыняемые ею сотрудники были сплоченной командой высококлассных профессионалов с железными нервами.
Наверное, именно нервностью работы можно объяснить то, что представительницы прекрасного пола не задерживались в “Глэйде”: вынести самодурство Авы удалось пока лишь Терезе. Да и то просто потому, что ее всячески поддерживали парни, ибо вести раздел “Красота и здоровье” (и писать о ежемесячных дамских проблемах) не желал ни один из них.
– Ты несправедлива к Пейдж. Она не любит всех нас одинаково, – фыркнул проходивший мимо них Гэлли, даже не попытавшись им помочь.
– Угу, но кое-кого она не любит больше других. Гэлли, ты же не будешь плакать, если сегодня она в двадцать пятый раз отклонит твой запрос о переводе в раздел энтертейнмента? – огрызнулась в ответ Тереза, а Ньют лишь фыркнул.
О терках между Гэлли и Терезой судачила вся редакция с первого дня их совместной работы. Попытка Гэлли приударить за новенькой стажеркой в своем незабываемом стиле вылилось в то, что стажерка – буквально – ударила Гэлли. И с того момента началась война. В общем, жизнь в редакции “Глэйда” била ключом.
– Ха-ха, – видимо, не придумав ничего лучше, ответил Гэлли, мстительно отфутболил попавшийся на его пути лист в угол коридора и с силой захлопнул за собой дверь брифинг-рума.
– И вот порой мне кажется, что чей-то ментальный возраст равен возрасту нашей целевой аудитории, – вздохнула Тереза.
– А мы разве пишем для дошкольников? – притворно нахмурился Ньют. Тереза засмеялась.
Сбегав за отлетевшим листком, Ньют водрузил его на вершину вновь собранной стопки в руках у Терезы и галантно открыл перед ней дверь брифинг-рума – до начала планерки оставалось полторы минуты. Они успели как раз вовремя.
– Спасибо, – улыбнулась Тереза, целуя Ньюта в щеку. Гэлли демонстративно фыркнул.
– Обращайся. Всем доброе утро! – поздоровался Ньют и проскользнул на свое привычное место в дальнем углу стола. Устроившись на стуле, Ньют поправил ремень, который вновь норовил слететь с плеча, и с трудом сдержал вздох. Почему-то все эти дизайнерские штучки типа перевязей, пересекающих рубашку наискосок, намного выгоднее и практичнее смотрятся на глянцевых страницах, но не в жизни. Впрочем, не ему с его колонкой моды было задаваться этим вопросом. Он зарабатывал на жизнь тем, что выгодно и практично показывал на глянцевых страницах непрактичные вещи.
Конечно, если задуматься, далеко не все в жизни Ньюта сложилось так, как он планировал, когда поступал на факультет моды и дизайна, но он ни капли не жалеет о выбранном им пути. Конечно, “Глэйд” – это не “Vogue”, куда умудрился попасть один из его однокашников, но Ньюта в его работе устраивало абсолютно все, даже дедлайны. Кстати о них – ему бы закончить к концу недели обзор выпускных платьев и успеть отредактировать написанную стажером Чаком статью о выборе выпускного букета (помним про 30% целевой аудитории!).
Ньют постучал ручкой по раскрытому перед ним блокноту и демонстративно взглянул на часы. Планерка должна была начаться пять минут назад, и уже все были в сборе, не хватало только Авы и укатившего в командировку Минхо. Первым ожидания не вынес Гэлли:
– Какого черта? Это новые методики Большой П по доведению нас до нужного состояния?
– Гэлли, успокойся, – меланхолично ответил Алби, не отвлекаясь от сочинительства очередного ответа на письма читательниц на своем iPad.
– Тебе легко говорить, тебе не нужно написать статью о том, что разбитое сердце – еще не конец света, – Гэлли откровенно тяготился своим разделом “Отношения” – в основном потому, что у него самого они не складывались, и срывал свою злость на всех подряд.
– Не забудь добавить туда пони и котят, – фыркнула Тереза, перебирая разложенные перед ней листы и пытаясь их упорядочить. Ей задержка Авы была только на руку. – Потому что твою предыдущую статью о секстинге нельзя читать без слез. И под слезами я имею в виду слезы от смеха.
– Я же не говорю тебе о том, каких ужасных моделей ты привлекла для съемок к твоей последней статье о мейк-апе.
– Дорогой, если бы ты разбирался в мейк-апе, я бы, возможно, восприняла твои нападки всерьез, а поскольку... – закончить обвинительную речь Терезе не удалось – распахнулась дверь, и в брифинг-рум стремительно вошла Большая П.
– Все в сборе? Отлично. Гэлли, статью мне на стол к концу дня! Тереза, если я не увижу готовых макетов к вечеру – прощайся с выходными. Алби, если Минхо не вернется до завтра, с тебя статья о здоровом питании. Ньют, твой запрос о двух пригласительных на NY Fashion Week я одобрила, сходите с Чаком или с Томасом, – всю эту информацию она выдала на одном дыхании, обходя по кругу стол для переговоров и устраиваясь в монструозном кресле, стоявшем во главе. – Вопросы?
– Кто такой Томас?
– Наш новый ответственный за раздел развлекусиков и шоу-бизнеса, – Ава кивнула в сторону двери. У входа стоял высокий темноволосый парень, которого за стремительным появлением Пейдж заметили не сразу.
– Глэйдеры, это Томас. Томас – это глэйдеры. Целоваться будете потом, сейчас проходи и садись, и так из-за тебя на пять минут начало задержались, – посчитав церемонию приветствия завершенной, Большая П отвернулась от новичка, сосредоточив свое внимание на Терезе. – Итак, что новенького в красоте?
Пока Тереза рассказывала о текущей ситуации в своем разделе, Томас, старательно игнорируя буквально испепеляющий взгляд, которым прожигал его раскрасневшийся Гэлли, проскользнул на свободный стул рядом с Ньютом.
– Привет, – улыбнулся новичок. – Я – Томас.
– Ньют, – он пожал протянутую руку, улыбнувшись в ответ. – Добро пожаловать в ад!
Томас на секунду задержал руку Ньюта в своей, а затем отвернулся, сосредотачивая все свое внимание на диалоге между Терезой и Авой.
Продолжая улыбаться, Ньют откинулся на стуле, внимательно рассматривал устроившегося рядом с ним парня. Он явно знал, как себя преподнести – синяя хенли идеально подчеркивала плечи и не раскачанные, но мускулистые руки. Если он правильно рассмотрел, то на нем были прямые облегающие джинсы, что тоже говорит об умении себя показать – обтянутая задница и ровные брючины, заправленные в кожаные бутсы, добавляли массивности его худощавой фигуре. Ньюту определенно нравился их новый сотрудник.
– Ньют, потом будешь капать слюной на Томаса, – вырвала его из созерцательной нирваны Большая П. Вот уж точно свинский поступок. – Как там у тебя Чак поживает?
Переведя взгляд на начальницу, Ньют уселся ровнее и принялся излагать ситуацию.
На выходе из брифинг-рума Томас окликнул Ньюта:
– Послушай, я тут новенький… Может, покажешь мне, где тут у вас и что? С меня кофе! – торопливо добавил он.
– С дороги, новичок, – Гэлли ощутимо толкнул Томаса в плечо, проходя мимо. – Ньют, ты помнишь, что у тебя там стажер неприсмотренный? Еще и с этим носиться будешь?
– Спасибо за напоминание, Гэлли, но не помню, чтобы ты записывался в мои референты, – прохладно заметил Ньют.
– Не говори потом, что я тебя не предупреждал! – фыркнул Гэлли и оставил их вдвоем.
– Гм, – Томас прочистил горло. – Прости за вопрос, но… он твой бойфренд?
У Ньюта челюсть отпала от такого вопроса:
– Что?! С чего ты взял?
– Ну, он просто с чего-то взъелся на меня с самого начала, вот и…
Ньют рассмеялся:
– О, не переживай. Гэлли просто ненавидит свою колонку “Отношения” и спит и видит себя на твоем месте. А Пейдж с завидной регулярностью динамит его с этой должностью.
– С таким-то отношением к коллегам – я не удивлен, – фыркнул Томас. – Ну так? Экскурсия и кофе?
Ньют еще раз окинул взглядом стоявшего рядом с ним парня. Определенно, с ним стоило познакомиться поближе.
– Я бы сказал – экскурсия, ланч, а кофе после работы? У нас тут недавно возле офиса открылась невероятная кофейня, в которой готовят просто божественный мокко, – с этими словами Ньют развернулся и направился к лифту, стараясь не столь явно крутить бедрами. – Ты идешь, или как?
– А, да. Определенно, да, – Томас улыбнулся и последовал за Ньютом – знакомиться с рабочим местом и налаживать отношения с новыми коллегами. В частности, с одним конкретным новым коллегой.
____________
* П = англ. P = Page = страница
** П = англ. P = Pig = свинья
Название: Всего лишь сон
Автор: mila007
Бета: Die Glocke
Размер: драббл, 884 слова
Персонажи: ньюмас
Категория: джен, слэш
Жанр: ангст, АУ
Рейтинг: PG
Краткое содержание: По заявке № 9: Томас/Ньют. "Ты никогда не рассказываешь мне свои сны".
Читать на АО3 или тут
Ньют проснулся от резкой боли, прострелившей ногу. Его всего трясло, воздух с трудом проникал в легкие. Простынь, в которую он был завернут, пропиталась потом.
Ты дома. Все в порядке. Ты уже дома. Успокойся. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Привычная мантра помогала лишь в силу привычки. Ногу свело судорогой, и пошевелить нею Ньют не мог. Он повернул голову к спящему рядом Томасу. Он действительно спал, что было хорошим показателем, означавшим, что сегодня Ньют не кричал. Ньют помнил последние два пробуждения в объятиях бледного и перепуганного Томаса, просящего его проснуться, вернуться к нему, скороговоркой убеждающего Ньюта в том, что это – всего лишь сон. В первые минуты после пробуждения в это было сложно поверить. Казалось, что реальность осталась там, в пустыне, где взрывались снаряды, горели машины и гибли друзья, а Томас, тепло его тела рядом, его крепкие руки, его обеспокоенные глаза – это бред, вызванный передозировкой обезболивающих препаратов. Как будто у них было достаточно обезболивающих препаратов...
Дождавшись, пока скрученная судорогой нога вновь обретет чувствительность, Ньют осторожно выбрался из кровати, стараясь не потревожить Томаса. Прохромав на кухню, он, не включая света, нащупал стакан и открыл воду. В кухонное окно тускло светил оранжевый фонарь, от чего светло-зеленые (Ньют четко помнил их цвет – цвет весенней листвы) шкафы и столешницы казались болотными и грязными.
Когда вода перелилась через край стакана и обожгла руку холодом, Ньют вздрогнул и едва не выронил его. Отведя стакан из-под струи, он слил лишнюю воду и поставил его на столешницу рядом с раковиной. Затем, недолго думая, нырнул головой под открытый кран, наслаждаясь тем, как холодная вода бьет по затылку, прогоняя мысли и сонливость, смывая с кожи липкий пот.
Закрутив кран, он выпрямился, приглаживая мокрые волосы и ощущая, как по спине и груди потекли вниз струйки холода. Встряхнувшись как собака, он протянул руку к аптечке на подоконнике. Пузырек “Прозака” нашелся на самом верху. Закинув в себя сразу две таблетки, Ньют запил их водой. Потом вновь набрал полный стакан и выпил залпом. На третьем стакане в кухню вошел Томас.
– Включить свет?
Ньют вздрогнул и посмотрел на неясный силуэт, застывший в дверном проеме.
– Я тебя разбудил?
– Я сам проснулся. Так я включу свет?
– Как тебе хочется.
Энергосберегающие лампочки разогревались постепенно, но даже их тусклый свет вначале ослепил Ньюта. Проморгавшись, он увидел прямо перед собою открытую дверцу посудного шкафа. Она была светло-зеленой.
Томас достал чашку, закинул туда чайный пакетик и щелкнул кнопкой на электрическом чайнике.
– Прости, – вздохнул Ньют. – Я не хотел тебя тревожить.
Томас отставил чашку в сторону и положил руки на плечи Ньюту, попутно стирая с них капли воды.
– Ты не виноват. И я же говорил тебе – не стесняйся будить меня в критической ситуации.
– Это была не критическая ситуация, – вздохнул Ньют, расслабляясь под теплыми руками и прижимаясь лбом ко лбу Томаса. – Это был просто сон.
– Ты никогда не рассказываешь мне свои сны. Может, если поделишься, то я буду знать, чем помочь? Как тебя уберечь от этого?
Ньют ощутимо вздрогнул, но не попытался отстраниться. Это они уже проходили – Томас ему не даст закрыться в себе. С первых дней его возвращения из Ирака Томас всегда рядом. Томас навещал его в госпитале. Томас забрал его оттуда после выписки. Томас возил его каждый день на консультации к военному психологу. Томас составил график приема лекарств и следил за тем, чтобы Ньют неукоснительно следовал ему. Томас возил его к родителям Алби. Томас каждую ночь засыпал и просыпался рядом с Ньютом. Томас...
– Я не могу. Я не хочу, – Ньют закусил губу, чтобы не расплакаться. – Ты этого не захочешь.
– Тебе снится война?
– Почти каждую ночь, – кивнул Ньют.
– Расскажи.
Чайник вскипел, и Ньют оторвался от Томаса. Пока тот заливал себе чай, Ньют достал вторую кружку и засыпал туда ложку какао-порошка.
– Тебе полную? – Томас вопросительно занес над чашкой чайник.
– До половины, пожалуйста.
С дымящимися кружками они устроились за кухонным столом. Ньют долго изучал светло-зеленую столешницу, затем отпил какао, обжегший ему язык. Томас терпеливо ждал.
– Порой, – наконец начал Ньют, – порой это что-то хорошее – наши посиделки с ребятами, песни, шутки. А порой… А порой я вижу Алби. И Чака. И Гэлли. Но они не улыбаются. Они… у Алби ужасная рана, а я не могу ему помочь, не могу дотянуться до медицинского пакета, потому что мою ногу придавило перевернутым джипом, и я даже не могу отвернуться – я лишь могу смотреть на то, как он корчится от боли, и срывать горло от бессильного крика…
Под конец речи Ньют перешел на скороговорку, его вновь начало ощутимо потряхивать, он цеплялся за стоящую перед ним кружку, как утопающий. Ногу вновь прострелило болью – фантомной, Ньют знал об этом. Как знал и то, что от щиколотки начинается протез, который боли ощущать не может.
Томас молча сидел рядом, не делая никаких попыток обнять или притянуть к себе. Он просто был рядом, как константа, которая заряжает уверенностью в себе и в завтрашнем дне. Он мог не понимать всего того, что пережил Ньют, и упаси его бог когда-нибудь понять это. Ньют не рассказывал Томасу и десятой доли того, что выпало на его судьбу, того, что будит его по ночам. Не потому, что не доверял или не хотел. А потому, что ему не нужно было понимание. От Томаса ему нужно было его присутствие, его молчаливая поддержка. Томас мог не до конца понимать этого, мог пытаться как-то расшевелить Ньюта одной из научно одобренных методик (Ньют знал, что Томас ходил к его психологу и консультировался по поводу ПТСР*).
Но самое главное не это. Самое главное, что Томас всегда был рядом. И Ньют был ему за это благодарен.
Название: Ариадна
Автор: mila007
Бета: Die Glocke
Размер: мини, 1057 слов
Персонажи: ньюмас, глэйдеры
Категория: джен, преслэш
Жанр: ангст, АУ
Рейтинг: G
Краткое содержание: По заявке № 20: Томас/Ньют, юст. Альтернативное развитие событий, Томас давно в Глейде, а предпоследним поселенцем оказывается Ньют.
Читать на АО3 или тут
В Глэйд Томас попал одним из первых. Он помнил, какими они с Алби, Гэлли и ныне покойными Джеффом и Зартом выглядели потерянными и испуганными. Как сперва учились выживать, как делали так, чтобы еды хватало, чтоб было, где спать. Все с единой целью – чтобы иметь возможность утром, как только откроются двери, вновь ринуться в изменившийся Лабиринт в поисках выхода.
После того как погиб первый из них, Томас понял, что шутки кончились. Тогда они пошли по другому пути. Они наладили быт. Построили свою деревню. Приняли правила игры.
Когда в Глэйд попал Минхо, Томас обрадовался. Потому что Минхо был таким же непоседливым, как и сам Томас в первые их дни здесь. И вдвоем они смогли убедить Алби в необходимости патрулирования Лабиринта. В необходимости его исследования. В необходимости делать хоть что-нибудь. Потому что, сколько бы времени ни было на это все потрачено, Томас не считал, что оно потрачено зря. Фермерское существование душило его, он не мог, как Гэлли, часами возиться с травками и настойками, чтобы получить свой идеальный рецепт браги. Он не мог, как Алби, быть заботливым лидером и смотреть, чтобы все были заняты положенным им делом. Он просто не мог. Потому что чувствовал, что его дело – не здесь, не это и не так.
Совсем плохо стало полгода спустя, когда они исследовали Лабиринт до конца. Тогда они поняли, что он поделен на секторы, и в силу своих возможностей старательно воспроизвели каждый из них на схеме. Но затем они столкнулись с невозможностью отследить логику их смены. Им или не хватало статистических данных, или теория относительности и выборки не работала тут так, как должна была бы.
Больше всего бесили сны. Сны, из которых Томас и узнал про теорию относительности и про вариативные выборки. И еще про очень много вещей. Он спрашивал – у ребят тоже было так. Всплывали какие-то отрывки, какие-то навыки, какие-то полубессознательные воспоминания. Всегда – о чем-то хотя бы относительно полезном для их маленькой общины, но никогда – о них самих. Сны ничего не проясняли. Они лишь заставляли Томаса беситься еще больше и буквально лезть на стены. После того как они соорудили лестницу, гриверы впервые вылезли в Лабиринт днем. И они потеряли Бена. Больше Алби экспериментов со скалолазанием не разрешал, а Томас впал в глубокую депрессию (еще одно слово из снов).
Минхо пытался как-то воодушевить Томаса. Пытался вытащить его из той пучины, в которую он погружался чем дальше, тем больше. На смену Томасовому извечному задору и жажде деятельности пришла полнейшая апатия и нежелание хоть как-нибудь трепыхаться. Он мог часами лежать в гамаке, глядя на переплетение веток над головой, и не думать ни о чем.
Первое время Алби его тормошил, заставлял вставать, ходить вместе с ребятами за фруктами или дровами. Такая активность не занимала Томаса, но, по крайней мере, она его отвлекала. Отвлечения хватило на пару недель. После чего Томаса вновь одолела черная тоска, и даже Алби признал, что теперь находиться рядом с Гэлли в разы приятнее – по сравнению с Томасом, тот прямо-таки лучился дружелюбием и любовью к ближнему своему.
Появление очередного новичка Томас проспал. Он вообще забыл о том, что с момента прибытия Чака прошел месяц. Он мало внимания уделял таким вещам теперь. Если бы не Алби, он бы вообще, наверное, тихо усох от тоски, потому что Минхо, чуть не нарвавшись на драку в очередную свою попытку расшевелить Томаса, к нему приближаться отказался. Впрочем, подраться Томасу в тот раз удалось, и это даже возымело краткосрочный положительный эффект. Полностью сведенный на нет ночью в карцере в компании с Гэлли. Слушать его нытье про вывихнутую руку Томасу не понравилось.
– А это наша местная достопримечательность – спящий принц, – сквозь дрему услышал Томас ехидный голос Гэлли. – Томас, просыпайся, у Алби для тебя поручение.
И Гэлли, скотина такая, мощным пинком выбросил Томаса из гамака.
Ругая глэйдера последними словами, Томас перекатился на спину, попутно собирая на себя сухие листья с земли, поднял голову и встретился взглядом с новеньким. Он стоял, ероша на затылке пшенично-желтые волосы, глядя на Томаса широко раскрытыми смеющимися глазами, и старательно закусывал губу, чтобы не рассмеяться. Томас приподнялся на локтях, тряхнул головой, с которой слетело несколько запутавшихся в волосах листиков, представил, как сейчас выглядит, и рассмеялся первым. Через мгновение к нему присоединился новенький, а Гэлли у него за спиной закатил глаза.
– Помочь? – новичок протянул руку, помогая Томасу подняться.
– Спасибо!
Встав, Томас пожал руку парню.
– Я Томас.
– Ньют, – кивнул тот. Удивленно посмотрел на их сцепленные руки, затем на Томаса. Его глаза засияли еще ярче, хотя Томас не думал, что это возможно. – Я – Ньют! Я вспомнил! Томас, меня зовут Ньют! – Он чуть не подпрыгивал на месте.
Томас улыбнулся и похлопал новенького по плечу.
– Поздравляю, Ньют. Далеко не всем удается так быстро вспомнить имя. Тебе уже показали окрестности?
– Нет, – покачал головой тот, все еще счастливо улыбаясь.
– Собственно, этим тебя и просил заняться Алби, – подал голос Гэлли. – За адаптацию Ньюта отвечаешь ты.
Томас посмотрел на Ньюта и почувствовал, как вновь наполняется энергией и оптимизмом. Как будто он был выдохшейся солнечной батарейкой (привет, случайные знания из снов!), которая отработала свой ресурс и изнывала без подзарядки. Он не понимал, почему его зарядным устройством стал этот новичок. Да и думать, что очередной пришедший парень будет особенным… Их тут таких уже почти три десятка. Каждый особенный по-своему. Однако же почему-то появление именно этого парня пробудило в Томасе его стремление докопаться до сути, выбраться наружу, пройти Лабиринт, стать новым Тесеем…
– Томас?! Твою мать, ты совсем умом двинулся?
– Томас? Томми? Ты в порядке?
Томас тряхнул головой, сообразив, что уже некоторое время молча пялится на Ньюта и не слышит обращенных к нему слов.
– Да. Да, я в порядке, – наконец сказал он. – Гэлли, я введу Ньюта в курс дела.
– Сразу бы так, – фыркнул Гэлли, развернулся на пятках и ушел по направлению к центральной поляне. – Не забудьте – вечером праздник! – донеслось до них уже издалека.
– Итак?.. – спросил Ньют вопросительно глядя на Томаса. Томас вновь подвис под этим взглядом, но затем откашлялся, смущенно улыбнулся и сказал:
– Добро пожаловать в Глэйд, Ньют. Пойдем, я тебе все покажу! – не задумываясь, он подхватил Ньюта под руку и потянул в сторону полей.
Томасу нужна цель. Не единоличная. Общая цель. Цель – не только выбраться из Лабиринта, из Глэйда, но и предотвратить попадание сюда новых и новых ребят. Их тут и так за три года прилично скопилось. Он пока не знал, как этого добиться и что предпринять. Все, что знал Томас, – это то, что ему, возможно, наконец достался нужный клубок ниток. Который, разматываясь, выведет его наружу. А если ему повезет очень сильно – то они пройдут этот путь вместе с Ньютом.
Потому что у каждого Тесея должна быть своя Ариадна.
@темы: творчество: фанфики, канон: фильмы, персонажи: Ньют, персонажи: Томас, персонажи: Алби, персонажи: Гэлли, персонажи: Минхо, персонажи: Тереза, фильмы: The Maze Runner, рейтинг: PG, рейтинг: G